Голограмма погасла. В тишине зала слышалось лишь дыхание четверых человек.

— Если они действительно сумеют объединиться, — нарушил молчание Сонлер, — это для нас ничего хорошего означать не будет.

Снова тишина. Все понимали последствия объединения узоргов и Триумвирата. Пусть воины из узоргов никакие, а из наземников — не многим лучше, но если узорги поделятся своими технологиями… Войска Триумвирата, оседлавшие технологии узоргов, смогут посоперничать с гинопосцами не только в космосе, но и на земле.

— Мы всегда сможем уйти.

Лейст поднял голову. Он оказался не одинок — все с удивлением смотрели на Ирцарио, который, изображая манерного красавчика, внимательно разглядывал ногти правой руки.

— Уйти? — переспросил Аргеной. — Предлагаешь отступить? Бежать?

— Не драматизируй, отец, — поморщился Ирцарио. — Я понимаю, ты сейчас заорешь и, быть может, вторично меня изгонишь, но давай начистоту. Долг, честь, прочая дребедень — всё это давно пустой звук для нашего народа. Люди хотят землю. Они хотят дом. И если они не получат желаемого в ближайшее время, Гинопос сожрет сам себя. Так не всё ли равно — долбиться головой о напичканную технологиями узоргов армию Триумвирата, или плюнуть и отправиться к соседней галактике? Твоячихуахуа вывернется наизнанку, убедит всех подождать и — может быть! — мы получим последний шанс. Проведем войну быстро и по-умному. Получим желаемое. А потом, лет через сто-двести, наши потомки, возможно, захотят слетать в гости к узоргам и аннигилировать их, вместе со всем Триумвиратом.

Тут он повернулся к Лейсту и спросил:

— Ты как, дружище, не против путешествия? Небось и не думал, что увидишь соседнюю галактику?

Зачем, черт побери, он это делает?! Теперь Аргеной странно молчит, молчит и его «чихуахуа» — Сонлер. Все ждут от Лейста реакции, а он представления не имеет, как реагировать. Какой ответ будет верным…

И вдруг его осенило. Вот же он, верный ответ. На поверхности.

— Я не знаю. — Лейст посмотрел в темные глаза Аргеноя. — Если таково будет ваше решение — я, разумеется, останусь на Гинопосе. Не возвращаться же… Но если интересно мое мнение — мнение простого человека, однажды спустившего свою жизнь в унитаз…

Каким-то чудом Лейст разглядел в глазах Аргеноя разрешение продолжать. И сказал, обнажая частичку души перед этим странным и страшным человеком:

— Перед тем как ставить всё на последний шанс, надо убедиться, что он действительно последний. И что он — есть. Я не знаю, почему я сижу здесь сейчас. Я не аналитик, не правитель, я даже не сколько-нибудь значимый человек в Триумвирате. Я гинопосец. Худший из гинопосцев, если на то пошло. Но здесь я обрел свою новую родину, свою настоящую семью. Если я чем-то могу помочь — скажите.

Аргеной молчал. Ирцарио еле слышно усмехнулся. А Сонлер вдруг улыбнулся Лейсту.

— Не худший, — сказал он. — Худший перед тобой. Пусть тебя это подбадривает.

Он поднял руку и показал «ножницы» указательным и средним пальцами.

Ирцарио одобрительно засмеялся и заговорил уже более деловым тоном:

— Если всё так обернулось, то я предлагаю повременить с Чаппелом. Прикинем: узорги протягивают Триумвирату руку — после всего, что было. Ланс крутит носом, прикидывает, как менее позорно разрешить ситуацию. И вдруг выясняет, что главный завод по производству боевых кораблей превратился в радиоактивное пепелище. Разве это не подтолкнет его к не нужному нам решению?

— Если они объединятся, — заговорил Аргеной, будто и не слышал ничего, что говорили Лейст и Ирцарио, — то это ничего до поры не значит. Наши беспилотники патрулируют подступы к галактике, среагируем мы молниеносно. Чтобы получить что-то от узоргов, ребятам придется запустить один из двух сценариев. Либо пригласить зеленоглазых к себе, либо лететь к зеленоглазым самим. В обоих случаях мы получаем их на блюдечке. Если они совершенно ополоумят, то мы даже сумеем выследить «Ковчег», а тогда вся война займет от силы неделю.

— Ну, есть и третий вариант, — вставил Сонлер. — Не думаю, что Триумвират успели покинуть все узорги. Что если Хирт отыщет оставшихся и запихает их на военное производство? Опасность узоргов не в технологиях, которыми они обладают, а в технологиях, которые они могут создать на коленке в кратчайшие сроки. «Квазар», существование которого подтвердил Хирт, создан за год. Людям понадобилось бы несколько поколений, чтобы разработать подобное. Мы будем сидеть и ждать, пока кто-нибудь появится (а может быть, нам время от времени будут подкидывать не самые ценные кадры), а в Триумвирате тем временем произойдет техническая революция.

— Тогда завод лучше разнести чем скорее, тем лучше, — сказал Лейст. Сказал машинально, тут же спохватился и задумался. А он ведь действительно, на полном серьезе рассуждает, как уничтожить родную галактику. Или поставить ее на колени.

Аргеной вздохнул, откинулся на спинку кресла. В полумраке глаза его закрылись.

— Я что-то совсем потерял нить разговора, — сказал он. — Вы говорите так, будто я спрашивал вашего мнения об отдаваемых приказах. Ирцарио. Прошло уже три дня из отведенной тебе недели. Если через четыре я спрошу, где ты, и узнаю, что не летишь на Чаппел, я вышвырну тебя за борт и аннигилирую антиматерией, чтобы не было соблазна вновь взять тебя обратно. То же произойдет, если ты сейчас продолжишь говорить со мной в таком же духе. То же касается и тебя, Лейст. У меня есть совет генералов, где я, если вдруг захочу, поставлю свои решения на обсуждение.

— Тогда зачем мы здесь? — развел руками Ирцарио.

— Ты — понятия не имею. Я сказал, что ты здесь не нужен. Мне лишь хотелось посмотреть на капрала Лейста.

— Ясно. — Ирцарио с грохотом отодвинулся от стола, встал и, не удосужившись задвинуть стул обратно, пошел к выходу. — Очередная проверка наземника. Прошу прощения, что помешал.

Лейсту почудилось, что в голосе Ирцарио прозвучало нечто вроде… ревности.

— Остановись, я не сказал тебе уходить, — повысил голос Аргеной.

— Ты мне и приходить не сказал. Я такой самостоятельный…

— Ирцарио!

У самой двери Ирцарио развернулся и посмотрел на отца усталым, смиренным взглядом.

И тут Аргеной удивил Лейста. Он спросил — совершенно другим голосом, мягким и будто заботливым:

— Как лицо?

Удивился и Ирцарио. Рука его дрогнула в попытке подняться к лицу, но остановилась. Ирцарио показал отцу большой палец.

— Лучше прежнего. Жду не дождусь увольнительной на Чаппеле.

Отец кивнул, и Ирцарио, поклонившись, вышел. Лейст почувствовал себя до невыносимости лишним здесь.

— Как твои бойцы? — спросил Аргеной.

— Испытываю их, — ответил Лейст. — Хочу посмотреть, что они из себя представляют, чтобы понять, чему я могу их научить.

— Не зацикливайся на этом, — поморщился Аргеной. — Учить их — не твоя основная обязанность. Ты должен научиться управлять ими. Потому что с ними тебе придется лететь на Чаппел и ликвидировать завод.

Лейст подумал, что ослышался.

— С этими пацанами? Диверсионная операция?! Но…

— Лейст… Если пятеро гинопосских пацанов не сумеют перебить охрану какого-то там завода, то я — не главнокомандующий Гинопоса, а хозяйка борделя. К тому же Ирцарио возьмет более опытных бойцов, не беспокойся. Закрыли эту тему. Сегодня вечером ты свободен?

Лейст мотнул головой — не в знак отрицания, нет, он пытался прийти в себя, понять, что не ослышался.

— Простите… Я не понимаю, что вы хотите от меня услышать.

— Я хочу, чтобы ты пришел ко мне на ужин. Такое приглашение — знак высочайшего расположения с моей стороны. Это поднимет твой авторитет среди гинопосцев и сделает более понятным твоё грядущее повышение.

Лейст молча смотрел в непроницаемые глаза Аргеноя.

— Я не хозяйка борделя, Лейст. Когда я спрашиваю, свободен ли ты, я не даю тебе повод вежливо отказать, я лишь интересуюсь, какие твои обязанности мне придется переложить на другого, чтобы ты пришел ко мне на ужин.

— Я собирался погонять парней в зале и в тире, но… — Лейст развел руками.