— Я решил проявить милосердие, — сказал Аргеной. — Дам тебе третий вариант, при котором ты сохранишь жизнь.

— А суд будет? — нагло спросил Лейст.

— Не тот случай, когда требуется суд, — покачал головой Аргеной. — Ты не закон нарушил. Ты нанёс оскорбление мне. И теперь у тебя выбор. Ты можешь признать вину и принять смерть. А можешь согласиться на кастрацию. Второй секретарь мне без надобности, но мы найдём тебе применение. Будешь мыть полы, например.

— Мне больше нравится вариант номер три. — Лейст встал и уставился в глаза Аргеною. — Я бросаю тебе вызов.

На лице Аргеноя не дрогнул ни один мускул.

— Ты понимаешь, что это хуже смерти? — спросил он. — Я заставлю тебя визжать, умоляя о пощаде, а когда ты признаешь поражение, всё равно отправлю тебя на кастрацию. Если, конечно, не убью, увлёкшись.

— Я бросил тебе вызов. Таков твой ответ? — холодно спросил Лейст.

Аргеной помедлил. Потом повернулся к Сонлеру:

— Зафиксируй вызов. И отметь время. Через три дня…

— Да-да, конечно, — перебил Лейст. — Как я мог забыть о «правиле для тру́сов»! Три дня на подготовку. Ну ничего, подожду. Я так понимаю, меня всё это время будут морить голодом?

Вот теперь что-то во взгляде Аргеноя сверкнуло, ожило.

— У меня рука сломана, — процедил он сквозь зубы. — Через три дня под регенератором она будет в порядке. По правилам, на поединке биться должны соперники, обладающие равными возможностями.

Лейст поднял правую руку. Глядя в глаза Аргеною, медленно завёл её за спину. В наступившей тишине было отчетливо слышно, как хмыкнул Ирцарио.

Аргеной опять повернулся к Сонлеру.

— Пусть подготовят зал. Поединок состоится через три часа. Выбор оружия за капитаном Лейстом. Победитель получает всё, чем владел проигравший.

Глава 46

— Всё, — сказала медсестра, подняв «тарелку» регенератора. — Дальнейшего программа не позволяет. При всём желании я ничего не смогу сделать.

Аргеной пошевелил пальцами руки и поморщился. Превысил лимит, и всё напрасно. Истощил себя еще больше, а до поединка — час. Не то чтобы он боялся, просто не хотел растягивать возню. Не в самый подходящий момент капитан Лейст решил показать характер.

— Как интересно, — проговорил Аргеной, глядя в пустоту. — Мы окружаем себя вещами, чтобы улучшить себе жизнь, мы повелеваем этими вещами… Но сами не замечаем, как эти же вещи начинают повелевать нами. Без браслетов нет смысла даже пытаться жить. Регенератор решает, когда я смогу пользоваться своей рукой…

Об одном он умолчал, лишь подумал. О роботе с мечом, который неутомимым стражем стоял между ним и жизнью.

Всё могло бы быть просто: залечить руку, нажраться стимуляторов, победить робота, сделать себе инъекцию крови и разорвать Лейста на куски. Но — увы. Придется ограничиться одной рукой и стимуляторами.

Мысли перескочили на Вайну. Как будто молотом по голове врезали вчера, когда на браслет поступил злополучный донос, сопровождающийся видеозаписью, чтобы не оставалось никаких сомнений. Вайна в одном ночном платье входит в комнату Лейста.

Как? Когда они успели снюхаться? За те две-три минуты, что провели наедине, когда он вышел поговорить насчет Чаппела?

Чаппел. Первая из взорванных планет. Странно, что они медлят с остальными. Может, опять какая-то возня на верхушке? Сонлер не оставляет попыток связаться с правительством Триумвирата, но тщетно. Пока. Хорошо бы заслать парламентера, но сначала…

Аргеной зажмурился и потряс головой.

— Я… говорил что-нибудь?

Медсестра стояла рядом, сосредоточенно тыкая пальцами в панель управления регенератором. Не то настраивала что-то, не то создавала вид. Услышав вопрос, она постаралась непринужденно пожать плечами:

— Мне показалось, вы говорили сами с собой.

Кровь бросилась в лицо Аргеною. Он — он! — сидит тут и бормочет, будто лишившийся ума старик. Вспомнились гнусные слова Летоса. Но нет, нет, это… Это просто усталость. Конечно, ведь он так и не лёг этой ночью. Сначала засиделся над картами галактики, потом это донесение… Велев отвести Вайну домой, сам он войти туда так и не решился. Слонялся по кораблю, убеждая себя в том, что у него есть на то причины. Как измученный ревностью подросток.

Или как страдающий бессонницей старик.

Аргеной рывком встал с кушетки и вышел из процедурной.

Жестом велев охране отойти, Аргеной вошел в свою каюту. Вайна сидела на кровати, расчесывая спутанные со сна волосы. На Аргеноя она бросила лишь беглый взгляд, как будто бы всё было в порядке.

— Ты что, спала? — вырвалось у Аргеноя, прежде чем он успел обдумать, что хочет сказать.

— А почему бы и нет? — равнодушно отозвалась Вайна. — Ночь была утомительной.

Несколько быстрых шагов, и Аргеной рядом с ней. Взмах рукой… Голова Вайны дернулась. Она чуть не упала, но удержалась, опершись на локоть. Медленно заняла прежнее положение. Рукой нащупала выпавшую щетку для волос.

Она не боялась.

— Ты соображаешь, что натворила? — спросил Аргеной, надеясь, что в голосе звучит достаточно льда.

— Сломала твою любимую игрушку, — пожала плечами Вайна. — Или даже две.

Он ударил её снова. На этот раз Вайна была готова и осталась неподвижной. Он не смог уронить её. Она делала вид, будто ничего не происходит. Только щетка, скользя по волосам, чуть дрожала, да из разбитой губы вытекала струйка крови.

— Сейчас, — сказал Аргеной, — я убью его. Предположи, что будет потом с тобой.

— Видимо, ты и меня убьёшь. — Вайна говорила невнятно, губы плохо слушались. — Мне, по правде говоря, всё равно. Я ведь обещала, что сама это сделаю. Не позволю своему ребенку родиться на этом проклятом корабле. Не позволю ему взять в руки оружие и узнать слово «война». У тебя не будет более шанса стать настоящим отцом. Двое детей, и обоих ты предал. Пора положить этому конец.

Аргеной схватил её за подбородок, заставил встать и посмотреть себе в глаза. Её взгляд обжег его ненавистью.

— Твоя жизнь мне безразлична, — прорычал он ей в лицо. — Но моего ребенка ты выносишь, и плевать, что ты об этом думаешь. Тебе вообще не обязательно думать.

— Как только я узнаю, что ты победил, он умрёт. Вместе со мной.

— Черта-с-два. — Аргеной швырнул Вайну на кровать. При этом он чересчур сильно подался вперёд, и с губ сорвался вскрик.

— Что такое? — спросила Вайна с нескрываемой злобой. — Спинка болит?

Аргеной заставил себя распрямиться и убрал руку от поясницы. Вспышка боли была такой силы, что перед глазами заплясали разноцветные круги. Сначала они прыгали во тьме, потом зрение вернулось.

— Если хочешь переодеться, у тебя десять секунд.

Аргеной подошел к двери, понимая, как неестественно выглядит его походка. Каждый шаг прошивал тело иглами боли.

Открыв дверь, он подозвал двух охранников.

— Зайдите внутрь, — велел он. — Не спускайте с неё глаз. Она не должна заходить одна даже в туалет. Ясно? К моему возвращению она должна быть жива, иначе сдохнете вы оба. Ясно?

— Т-так точно, — запнувшись, отозвался старший.

— Выполнять.

Когда оба зашли в каюту, Аргеной заблокировал дверь и медленно двинулся по коридору. Его ждала арена.

Глава 47

Он опоздал. Пришлось вернуться в медблок и проглотить целую пригоршню стимуляторов. Зато теперь кровь бурлила в венах, а серые металлопластиковые стены вокруг, казалось, пестрили красками.

Сонлер встретил его перед входом на сцену, где Лейст стал гинопосцем, получил звание капитана, а теперь примет смерть. Сегодня сцена будет именоваться ареной.

— Лейст уже ждет, — сообщил Сонлер.

— Какое оружие он выбрал?

— Тесак.

Аргеной вскинул брови в удивлении. С тесаком Лейст управлялся не ахти как. Логичнее было бы выбрать кинжал… Но ему решать. Аргеной снял тесак с оружейного стенда. Подбросил на ладони, махнул, проверяя балансировку. Оружие казалось продолжением руки.